Евгения Альбац родилась в 1958 году. Ее отец, Марк Альбац, во время Великой Отечественной войны работал в РУ ГШ РККА, затем — в секретном военном институте (умер в 1980 году). Сестра — Татьяна Комарова, тележурналист. Альбац работала обозревателем в газетах "Московские новости", "Известия", спецкором издательского дома "КоммерсантЪ". С февраля по апрель 1997 года — автор и ведущая информационно-публицистической программы "Газетный ряд". Она была членом комиссии по расследованию деятельности КГБ, которую возглавлял Сергей Степашин. В начале 1990 годов опубликовала несколько статей, разоблачавших неприглядные методы работы КГБ СССР. С августа 1994 по декабрь 1999 года — член Комиссии по вопросам помилования при президенте РФ. Получила мастерскую степень Political Science в Гарвардском университете. Евгения Альбац — автор книг "Мина замедленного действия. Политический портрет КГБ" (М., РУССЛИТ, 1992), "Еврейский вопрос" (М., "Пик", 1995), "Бюрократия: Борьба за выживание" (М., ВШЭ, 2001). Еще до появления В.Путина в публичной политике предсказала, что скоро на всех российских ключевых постах окажутся люди из "Конторы глубокого бурения" (КГБ). Прогноз начал и продолжает сбываться не по дням, а по часам. Лауреат конкурса "Золотое перо". В настоящее время — независимый политический журналист. Сотрудничает с Chicago Tribune, Newsweek, московским отделением CNN. Освещала военные события в Чечне. Член президиума Российского еврейского конгресса.
(Из проекта "Мы — здесь")
Книга "Мина замедленного действия: Политический портрет КГБ" (1992) (html 1,8 mb)
Книга известного журналиста Евгении Альбац на широкой документальной основе рассказывает об истории политической полиции в Советском Союзе, о том, как из инструмента власти КГБ постепенно превратился в самою власть. Это первая книга о КГБ, написанная журналистом, живущим и работающим в России.
(Аннотация издательства)
Фрагменты из книги "Мина замедленного действия":
"Ну, а дальше я встретила некоторых нынешних сотрудников КГБ. Они тоже говорили по-разному. Кто — озираясь на телефоны и двери и интересуясь, нет ли у меня в комнате или в одежде "клопа" (такого маленького микрофончика, который они сами же не раз приспосабливали в комнатах или шубах тех, кто находился под их наблюдением), — как будто я могла это знать? Другие из них, как, например, генерал Олег Калугин или полковник Владимир Рубанов, говорили в полный голос: они тоже поведали мне немало интересного о деятельности Комитета времен брежневской поры, поры андроповской, черненковской и горбачевской поры — тоже. Но все они, слышите, генерал, все без исключения убеждали меня: до тех пор, пока в стране существует КГБ, — ничего хорошего нам в своем государстве ждать нельзя."
* * *
"Вербовали агентуру среди церковного начальства: упомянутый выше агент "Аббат" — это руководитель Издательского отдела Московской патриархии митрополит Питирим. Усмирявший псковских монахов агент "Дроздов"... — нынешний патриарх Русской православной церкви Алексий Второй, в отношении которого, как свидетельствуют комитетские документы, в 1988 году "подготовлен приказ Председателя КГБ СССР о награждении агента "Дроздова" Почетной грамотой". За усмирение монахов — грамота? Или за многолетнюю службу?.. "Ни одна кандидатура епископа, тем более высокопоставленного, тем более члена Священного Синода, не проходила без утверждения ЦК КПСС и КГБ", — свидетельствует бывший председатель Совета по делам религий при Совете Министров СССР Константин Харчев. "Контакты с КГБ, если не сказать хуже — работа на КГБ, были непременным условием для карьерного роста в РПЦ: исключений практически не было", — убежден отец Глеб Якунин."
* * *
"Случилось другое. В декабре 1990 года, на исходе пятого года перестройки, КГБ СССР устами своего Председателя обнародовал то, что давно уже стало реальностью в нашей стране. А именно: заявил о КГБ, как о составляющей власти, а не инструменте ее. И в последующие месяцы наглядно продемонстрировал, что в результате перестройки, в результате экономического и политического хаоса, ею вызванного, в результате ослабления всех других государственных структур КГБ приобрел такую власть в стране, какой никогда раньше не имел. Скажу более определенно: КГБ СССР с периферии властной триады (КГБ — КПСС — Военно-промышленный комплекс) переместился в центр ее, стал лидером олигархической власти в стране."
* * *
"Кроме информации, ПГУ расходует свои силы и на изготовление дезинформации. На то существует специальная Служба "активных мер". Эта служба снискала себе известность в том числе и своим неравнодушием к движениям сторонников мира за рубежом — она играла в них не последнюю роль. Немало дивидендов собрала Служба "А" — главным образом в странах третьего мира — и в результате изготовленных ею разного рода фальшивок.
Журналистская судьба свела меня с одной из них. Я имею в виду версию о том, что вирус СПИДа — это результат американских экспериментов в области биологического оружия. Хорошо помню, как эта версия тогда, в 1986-87 гг., активно проталкивалась в советские газеты, которые еще только вступали на дорогу гласности. Некоторые из них, как, например, "Литературная газета," — "клюнули", другие, как "Московские новости", — всячески сопротивлялись. Тогда "МН" были еще органом Агентства Печати Новости (АПН), которое возглавлял бывший секретарь ЦК КПСС, а в прошлом — посол в ФРГ Валентин Фалин, человек, кстати сказать, интеллигентный и весьма образованный. Я была свидетелем того, как Фалин буквально "выкручивал руки" моему главному редактору Егору Яковлеву, заставляя его опубликовать материал, рассказывающий об этом "невиданном преступлении американской военщины". Яковлев устоял. Немало помог нам в том замечательный иммунолог академик Рэм Петров, который в беседе со мной откровенно назвал эту версию не более чем больным вымыслом."
* * *
"Но все это, конечно, вовсе не значит, что идеологическая контрразведка была на периферии борьбы за советскую молодежь. Напротив, переименованное Пятое управление патронировало все основные вузы столицы. Более того: "студенческий" отдел относился к числу элитарных в управлении. "Например, филологический факультет МГУ у нас назывался "факультетом дипломированных жен". Туда поступали дети номенклатуры — партийной и государственной, — рассказывали мне комитетчики. — Конкурс большой, попасть в число студентов было нелегко. Так вот, номенклатурные товарищи знали, что факультет обслуживает КГБ. Снимали "вертушку" и звонили..." "Неужели Бобков занимался проталкиванием "детей" в МГУ?" — поразилась я. — "Нет, конечно. Бобков до таких вещей не опускался. Он давал указание начальнику отдела, тот вызывал опера, который обслуживал филфак, опер шел к заместителю декана... В приемных комиссиях всегда были наши люди — агенты или доверенные лица, или контакты. КГБ давал список — кто должен поступить или — кто не должен..."
Кто не должен поступить — естественно, не поступали. "В ходе предварительной проверки абитуриентов, поступающих в Литинститут, на отдельных из них были получены компр. материалы. На основании указанных данных абитуриенты В.Романчук, О.Касьянов, О.Алешин, В.Чернобровкин, Г.Осипова были отведены от приема в процессе вступительных экзаменов", — сообщалось в одном из отчетов отдела в 1985 году.
Все то же самое продолжалось и в славные годы перестройки — может быть, лишь масштабы стали чуть меньше. "Короче, июль-август для ребят из третьего отдела были самые жаркие месяцы, но на этом многие делали себе карьеру: папы-мамы умели быть благодарными", — заключил свой рассказ комитетчик."
* * *
"А теперь подведем итог. КГБ имеет: разведку, контрразведку, тайную полицию, правительственную связь, охрану, военную контрразведку, пограничные войска, следственные подразделения, в том числе Отдел по борьбе с организованной преступностью, наконец, свою армию. А еще — сеть закрытых научно-исследовательских институтов и сеть — открытых, выполняющих заказы КГБ. А еще... По меткому выражению "US World News Report", КГБ собирался еще и "позеленеть": в 1991 году тогдашний его Председатель заявил о проекте создания под эгидой КГБ экологического управления. Ну и плюс — все остальное, от религии до спорта... Чем — не "государство"?"
* * *
"Когда открылись архивы штази в ГДР, выяснилось, что в 16,5 миллионной стране работало 180 тысяч агентов. Когда разогнали STB в ЧСФР, узнали: в 15,5 миллионной Чехословацкой республике действовало 140 тысяч информаторов, среди которых, кстати, оказалось 12 членов парламента, 14 министров и заместителей министров.
Значит, в Советском Союзе — теперь уже не существующем — с органами КГБ сотрудничало как минимум 2 миллиона 900 тысяч человек.
Однако полковник КГБ в отставке Ярослав Карпович, всю жизнь проработавший в идеологической контрразведке, полагает, что мой подсчет явно занижен. Карпович утверждает, что примерно 30 процентов взрослого населения страны так или иначе — как доверенное лицо или как "негласный помощник" — работает на КГБ."
* * *
"И — расстреливали. Десятками и сотнями. Потом — тысячами и сотнями тысяч.
С этого времени в народе ВЧК стали расшифровывать как — Всякому Человеку Капут.
Великий гуманист Владимир Ленин, яростный борец с беззакониями царского самодержавия, писал исторические записки: "т.Федоров. В Нижнем явно готовится белогвардейское восстание. Надо напрячь все силы, составить тройку диктаторов, навести тотчас массовый террор, расстрелять и вывести сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т.д. Ни минуты промедления. Надо действовать вовсю. Массовые обыски. Расстрелы за хранение оружия. Смена охраны при складах, поставить надежных". Слал телеграммы: "...расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты". Диктовал на фронт письма: "Покончить с Юденичем (именно покончить — добить) нам дьявольски важно. Если наступление началось, нельзя ли мобилизовать еще тысяч 20 питерских рабочих плюс тысяч 10 буржуев, поставить позади их пулеметы, расстрелять несколько сот (вот откуда берут начало смершевские заградительные отряды времен Великой Отечественной войны! — Е.А.) и добиться настоящего массового напора на Юденича?" "Налягте изо всех сил, чтобы поймать и расстрелять астраханских спекулянтов и взяточников. С этой сволочью надо расправиться так, чтобы все на годы запомнили.
Запомнили. На годы — запомнили. До сих пор забыть не можем.
Так закладывались основы тоталитарного режима. Тоталитарного права. Тоталитарного правосудия и советской морали.
5 сентября 1918 года после убийства председателя Петроградского ЧК М.Урицкого и покушения на Ленина Совет народных комиссаров принял официальное постановление о Красном терроре."
* * *
"По всей стране чекисты без суда и следствия пытали, насиловали гимназисток и барышень, убивали родителей на глазах детей, сажали на кол, били железной перчаткой, надевали на головы кожаные "венчики", закапывали живыми, закрывали в камеры, где пол был устлан трупами с разможженными черепами... Неужели нынешние сотрудники и руководители КГБ после всего этого не смущаются, не краснеют называть себя чекистами, продолжателями дела Дзержинского? Не смущаются. Не краснеют... Читать "Архив русской революции" И.Гессена или "Красный террор" С.Мельгунова невозможно. Невозможно знать, что живешь в стране, где ради некоего "светлого будущего" земля превращена в сплошной погост.
"Наш террор был вынужденный, — восклицали большевистские лидеры. — Это террор не ЧК, а рабочего класса".
Нет, это был именно террор ЧК, — возражают им очевидцы, историки, наконец, — собственные инструкции Чрезвычайки. Вот только одна из них — весны 1918 года:..."
* * *
"Победил Советский Союз. И тысячи советских военнопленных, прошедших горнило фашистских лагерей, эшелонами были отправлены в лагеря советские, в Сибирь.
Лагеря же Бухенвальд, Заксенхаузен и другие — всего одиннадцать — не были закрыты — перешли в ведение НКВД. Уже 12 августа 1945 года, через три месяца, как был подписан акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии, в Бухенвальде — этом символе фашистского ада — появились первые узники НКВД. По западногерманским оценкам, в особых лагерях Советской зоны оккупации погибло около 65 тысяч мужчин, женщин, детей."
* * *
"И я спрашиваю себя: сколько же еще пройдет времени, прежде чем общественное сознание, и интеллигенция, и нынешние демократы в том числе, признают и за собой вину в том, что творилось все эти десятилетия советской власти в этой стране?
Ведь мы же, мы — причина всему. Ибо мы им позволили. Позволили убивать себя в тридцатых и сороковых (помогали, стучали, одобряли, поощряли своей верой), позволяли унижать — в пятидесятых ("спасибо, не сажают"), позволяли не давать работать, закрывать визы, отправлять в психушки, сажать и высылать из страны тех, кто им пытался этого не позволить, — в семидесятых и восьмидесятых (молчали).
Я часто думаю: что бы мы все делали, если бы за каждый период нашей истории не было бы у нас конкретных штатных виноватых — Сталина, Хрущева, Брежнева, теперь вот — Горбачева?
Убеждена: в этой стране — кроме детей — невиновных нет. Все мы, и я в том числе, и себе я этого не прощаю, — участники этого кошмара. И на всех нас, ибо мы наследуем вину наших дедов и отцов, вину за то, что именно в этой стране поставлен страшный рекорд, зафиксированный в Книге рекордов Гиннесса: 66 миллионов 700 тысяч человек стали жертвами государственных репрессий и терроризма с октября 1917 года по 1959 год — при Ленине, Сталине, Хрущеве... А сколько судеб было искалечено после 59-го — в семидесятых и восьмидесятых, когда мы раболепно молчали, — кто возьмется подсчитать?"
* * *
"У Страны Советов была единственная возможность восстановить справедливость и наказать убийц: квалифицировать преступления сталинской поры как геноцид, как преступления против человечества — каковыми они и были. Другими словами — деяния следователей НКВД-МГБ должны были бы быть отождествлены с преступлениями создателей Освенцима и Бухенвальда, с преступлениями тех, кого советские суды и сегодня приговаривают к высшей мере наказания...
Но советский Нюрнберг был невозможен. Ибо так же, как Нюрнберг немецкий, он вскрыл бы преступность самой Системы и ее идеологии. ИДЕИ, их породившей.
В результате, посадив за решетку или расстреляв несколько десятков сотрудников НКВД-МГБ, режим, с одной стороны, — как бы удовлетворил всегда присущую России жажду возмездия, с другой — показал: вот они, именно они, эти полковники и генералы, — виновники ваших мук, поломанных судеб и вырванных с корнями жизней. Что порочна сама система органов безопасности (о государственном устройстве и не говорю) никто из наших вождей ни тогда, ни позже не сказал... "Одним из первых актов Западной Германии после окончания войны, — писал как-то Лев Разгон, — был акт публичного государственного извинения перед жертвами фашистов, широчайшая материальная компенсация их близким. ГДР, скинувшая своего коммунистического лидера, но еще не вошедшая в состав Объединенной Германии, тоже тут же присоединилась к этому извинению." "Нам каятся не в чем", — говорил Председатель КГБ, генерал Крючков."
* * *
"Вопрос не в том, что люди узнают какую-то новую для себя информацию. Хотя — узнают. Как узнавала ее я.
Узнают, что портного можно было арестовать за то, что он пришил не ту подкладку, музыканта — за то, что плохо сыграл на концерте и тем расстроил изысканный вкус начальника из НКВД, учительницу — за то, что поставила не ту оценку дочери следователя...
Узнают, как люди от боли и страха (скажем — клизмами из кипятка) превращались в готовых на все животных. Как сходили они с ума в карцерах размером 50 на 50 сантиметров — такой был в НКВД Северной Осетии,69 как добивались показаний от тех, кому уже был объявлен смертный приговор.
Узнают, что пытка — это не обязательно избиение до потери сознания. Можно и не бить: не пускать в туалет во время многочасовых допросов — "подпишешь — пущу". Не давать есть по нескольку дней подряд и притом — обедать на глазах у допрашиваемого. Сутками не разрешать спать. Приказывать не шевелить пальцами ног и рук. Предлагать испытывающему нестерпимую жажду заключенному воду из туалета. Отправлять в "холодную баню" с цементным полом. Приковывать к горячей батарее, и обещать все то же самое сделать, например, с дочерью... И это — только из уголовного дела только одного следователя НКВД-МГБ.
А это — из другого: "Допрашивали всю ночь — 17 часов... Без сна, без еды... Требовали ложных показаний..." Год — 1988, третий год перестройки. Место — Москва.
Я вообще думаю, что люди должны знать, чтО с ними могут сделать — в собственной стране, собственные сограждане. Не "нелюди" — как часто мы себя успокаиваем, — люди. Такие же люди, как и мы.
Но главное то, что там, на пыльных архивных полках, хранятся крики и стоны тысяч людей — их жалобы, предсмертные письма, прошения о помиловании, просьбы их детей, жен, мужей и матерей, протоколы их допросов, свидетельства глумления над ними и их собственные исповеди-рассказы военным прокурорам... Там хранится, гниет, а возможно, и уничтожается трагедия огромного народа, действительная история этой страны, которую мы до сих пор не знаем, а потому уроки которой все еще не восприняли. И повторяем те же ошибки вновь и вновь."
* * *
"Со слов генерала КГБ Олега Калугина известно, что именно Комитет всячески настаивал на применении "экстренных мер" в Чехословакии, убеждая политическую верхушку страны, что если это не будет сделано, то Чехословакия уйдет из-под влияния Союза и станет жертвой НАТО и т.д. и т.п. Калугин — тогда один из руководителей советской разведки в США прислал из Вашингтона документ, свидетельствующий, что ЦРУ не имеет никакого отношения к пражской весне. Документ, говорит Калугин, попросту положили под сукно. Венец карьеры Андропова — к этому времени уже Генерального секретаря ЦК КПСС — расстрел истребителями ПВО южнокорейского пассажирского авиалайнера в 1983 году. Но чужой крови было мало. Именно Андропов, сей отец-демократ, создал в КГБ Пятое управление — идеологическую контрразведку, — которое поставило на поток производство политзеков в СССР. И именно Андропов 29 апреля 1969 года направил в ЦК КПСС письмо с планом развертывания сети психиатрических лечебниц для защиты "советского государственного и общественного строя".
Так чекисты брали реванш за хрущевскую оттепель."
* * *
"Что еще было интересного в той стенограмме? Например, вопрос журналисток о привилегиях высшего руководства КГБ. Ответ Крючкова, как мы уже привыкли, был предельно искренним и выдержан в лучших традициях советской демагогии: "Единственная привилегия высокопоставленного сотрудника КГБ — это более высокая степень ответственности за порученное дело"... Потом, правда, добавил, что определенная категория чекистов может иметь госдачу — "за плату" (подчеркнул), иметь служебный транспорт, есть у Комитета свои дома отдыха, поликлиника, садово-огородные участки... Представляю, как веселились, читая эту стенограмму, рядовые сотрудники КГБ.
Я не говорю о том, что четвертый этаж нового, предельно мрачного (серо-черный гранит) здания КГБ на Лубянке сами комитетчики называют "зоной". Это, так сказать, чекистский юмор, ибо зона эта отличается от тех, лагерных, с которыми как-то более ассоциируется слово КГБ, тем, что рядовым чекистам вход туда заказан. Вероятно, к "секретам государственной важности" относится и специальная столовая для Председателя, его замов и членов коллегии КГБ. Слышала, что кормят там замечательно, слышала, что готовят блюда исключительно из экологически чистых продуктов, коих ни рядовые чекисты, ни рядовые советские граждане от рождения не знают. Впрочем, для бесклассового общества, где нет ни богатых, ни бедных и все — равны, это обычное явление: перестройка в том мало что изменила.
Однако что в действительности является большим секретом, так это то, что верховная комитетская элита через советские внешнеторговые организации по каталогам западных фирм заказывала необходимый им и их семьям ширпотреб, коего в советских магазинах не было и нет. Оплата шла, естественно, в твердо конвертируемой валюте. Вот такая забавная деталь, маленькое добавление к словам о "единственной привилегии высокопоставленного сотрудника КГБ"."
* * *
"Прослушка, то есть установка в квартире аппаратуры, позволяющей знать все — и видеть, и слышать, что в этой квартире происходит, — довольно дорогостоящее мероприятие, — объяснял мне Орехов. — Сначала ты должен выяснить, кто живет в квартирах рядом по лестничной клетке и этажами выше и ниже, а иногда и во всем подъезде. Потом надо найти возможность этих жильцов удалить. Идешь на предприятия, договариваешься с кадровиками, чтобы этим людям предоставили отпуск — соответственно находишь и путевки в приличный дом отдыха или санаторий. Кому-то просто объясняешь, что из соображений госбезопасности ему надо уехать на дачу или в командировку. Проблем не было. Потом приезжает специальная бригада из 12 отдела и устанавливает аппаратуру: микрокамера выводится через потолок верхней квартиры или устанавливается в неприметном месте — где-нибудь за шкафом в одной из комнат квартиры. Установили, потом специальный художник из состава бригады подкрашивает поврежденные обои так, что вы никогда не догадаетесь, что с ними что-либо происходило. Все это, конечно, в случае, если наблюдаемого нет в городе. Если же человек, которым мы интересуемся, никуда не уехал и в командировку не отправлен, то технология другая. Одна бригада комитетчиков находит способ заблокировать его на работе, другая — блокирует место работы супруги, третья — проникает в квартиру и выполняет задание".
* * *
"Не случайно работа по совместным предприятиям стала считаться особенно престижной в КГБ. И вело эту работу, кстати сказать, не только Шестое Управление: совместными предприятиями занимались и разведка, и идеологическая контрразведка.
Шестое управление КГБ опекало СП в промышленности. Но сим деятельность "экономистов" в погонах не ограничивалась. Деньги КГБ и КПСС, а точнее — деньги олигархии (разделить их невозможно), для которой кошельком была вся страна, по словам моих собеседников, легли в основу чуть ли не 80 процентов новых банков, бирж, концернов.
Понятно, что лидирующая роль в коммерческих проектах принадлежала КГБ. Не только потому, что Шестое управление в качестве экспертов консультировали лучшие экономисты страны, но и потому, что КГБ, и особенно разведкой, был накоплен практический опыт создания фирм и компаний как прикрытие для нелегалов, расположенных по всему миру, во всех типах рыночных экономик.
Вот конкретное тому подтверждение."...
* * *
"Сегодня известно 600 коммерческих предприятий и банков, в которые олигархия вложила около 3 миллиардов рублей. Среди них: "Автобанк", "Токобанк", "Уникумбанк", Международный коммерческий банк, фирма "Галактик", "Джобрус", "Холдинг ЛТД", Московская муниципальная Ассоциация," ассоциация "Азербайджан" (печать сообщает, что ее оборот составляет несколько миллионов долларов США), Российский биржевый дом, Российский торговый дом, Научно-промышленный союз. (Последний, как я уже писала, возглавляет Аркадий Вольский, в прошлом помощник Председателя КГБ, а потом Генерального секретаря Юрия Андропова.) А сколько фирм, созданных на деньги олигархии в стране и за рубежом, мы не знаем, и скорее всего не узнаем никогда?"
* * *
"Каждый житель Германии, например, ныне имеет право ознакомиться с имевшимся на него досье. В цивилизованных странах это называется "правом на информацию", и секретная служба обязана ее предоставить.
Что касается Советского Союза..."
Страничка создана 8 июля 2006.
